Решила переписать.

[Signorina Dariella]

"Беспечный ангел"
(переиздание)



Глава 1.

В Лондоне шел снег. Как же давно меня здесь не было. В моей голове почти нет воспоминаний, однако душа тянется к родному. Она все помнит.
Магический Лондон – это особенная часть моей жизни. Да, я верю в магию. Я часть этой магии. И когда-то давно у меня была полная жизнь, где в окно по утрам заглядывало солнце, где учеба в Хогвартсе была самым лучшим временем моей жизни, а еще мама и папа были живы. Но все оборвалось в один миг, и об этом я вспоминаю постепенно.
Я родилась в дождливой Англии. Мой отец познакомился с моей матерью в его родной Италии, но его семья запрещала браки с иностранцами. Так ему пришлось сделать выбор, и он уехал с моей мамой в серый Лондон, где я и родилась. Когда мне было около трех лет, отец впервые отвез меня на свою родину, где я и познакомилась со своей большой итальянской семьей. Сердца родственников растаяли, а потому мы на время переехали из Англии. Я росла, а магия во мне начала проявляться. Отец учил меня многому, учил пользоваться тем, что постепенно во мне просыпалось. Мама впервые начала ругаться с отцом из-за того, что если они все же захотят вернуться в Лондон, то мне будет трудно скрывать все то, чему меня научили.
Наш итальянский род практиковал древнюю магию, носителями которой мы являлись. Папа и дедушка любили рассказывать мне старые сказки перед сном, а мой родной дядя практиковал со мной мои возможности на заднем дворе нашего дома.
Моя мама училась в Хогвартсе. Она была обыкновенной колдуньей, хотя ее все же приняли в папиной деревне. Однако она чувствовала, что здесь она менее полезна, нежели ей бы хотелось. И так она впервые заговорила о возвращении в Англию.
Я с родителями вернулась сразу после моего одиннадцатилетия, и на следующий день к нам в окно постучалась сова с письмом. Я была зачислена в Хогвартс.
Первые два года я старалась быть как все. Я не выделялась на уроках, не показывала своих истинных способностей. Со временем я начала ощущать, что дается мне все это крайне сложно. Тогда я сблизилась со своим преподавателем трансфигурации профессором Дамблдором, который замечал во мне перемены. И я рассказала ему о том, кем являюсь на самом деле.
Целый год он учил меня пользоваться невербальными заклинаниями, учил перенаправлять мою силу, используя при этом волшебную палочку. Я была ребенком, потому многих вещей не замечала. Мне казалось, что в его лице я обрела долгожданную поддержку.
Я стала более уверенной, потому делала успехи в учебе. Меня начали выделять среди других учеников, потому в скором времени я стала старостой факультета Гриффиндор.
Мы познакомились с ним на четвертом курсе. Он всегда держался особняком ото всех, тем самым напоминая меня. Талантливый ученик факультета Слизерин, к тому моменту уже довольно симпатичный молодой человек. Звали его Том Реддл. Дамблдор всегда относился к нему довольно скептически, в то время как другие преподаватели выделяли его способности. Он оставался на каждое Рождество в замке, потому что не хотел возвращаться в приют, поскольку его родители оставили его еще в совсем юном возрасте.
Сблизились мы уже на пятом курсе, когда его назначили старостой факультета Слизерин. В тот год в замке происходили страшные вещи, отчего мои родители постоянно хотели меня забрать, но я отказывалась. Тогда погибла девочка, а школа была на грани закрытия, однако виновного нашли. Или думали, что нашли.
Он часто говорил о чистоте крови, хотя его отец был маглом. Он не говорил толком о родителях, предпочитая заниматься учебой. Он уже тогда мечтал о бессмертии, хотя и говорил об этом аккуратно.
К окончанию школы он был популярен у определенных учеников, которые готовы были исполнять любые его просьбы. Ему пророчили большое будущее, но он и без того не был согласен на меньшее. Нечистокровным волшебникам в те годы было довольно трудно учиться, поскольку не раз происходили ряды нападений, которые можно было назвать довольно жестокими. Дамблдор просил меня не общаться с ним, называя его нестабильным, однако мне не хотелось думать о нем плохо, руководствуясь лишь догадками.
После окончания школы мы встретились спустя пару лет. Уже тогда я не могла узнать того красивого мальчика, который с таким увлечением рассказывал мне о далеких странах, куда хотел бы отправиться после школы. Он говорил о том, что ищет секрет бессмертия, и что ему кажется, что он на правильном пути. Мне казалось, что он бредит, когда он начал говорить о том, что за чистокровными стоит будущее, что браки между магами и маглами нужно запретить. Он звал меня на свою сторону, но я отказалась. Он впервые показал свое истинное лицо, впав в настоящую ярость. Он знал, что я обладаю древней магией, и что эта магия способна помочь ему в изучении бессмертия. Я была рассержена, потому попросила его больше не приходить. Он пообещал, что я еще пожалею о том, что выбрала неправильную сторону.
Так не стало больше мальчика, которого я знала. Теперь у него было уже другое имя, которое боялись называть. Спустя год я познакомилась со своим будущим мужем, а дальше все пошло совсем не так, как я ожидала. К тому моменту мои родители уже вернулись в Италию, а я работала в Лондоне. После свадьбы муж настоял на том, что должен поближе познакомиться с моей семьей, потому мы закончили все дела в Англии, говоря с ним каждый вечер о том, что он мечтает уже оказаться в Италии.
На удивление быстро мой муж нашел общий язык со всеми моими родственниками, и потому предложил нам остаться, да и тем более к тому моменту в Лондоне было не спокойно.
В одну из ночей я проснулась от криков, а когда в дверь спальни ударил яркий луч, то я и вовсе потеряла сознание.
Я очнулась на холодном полу какого-то особняка, а вокруг меня кружили люди в черных одеждах. Он обещал, что я заплачу за то, что отказалась выбрать его сторону.
Волан-де-Морт, так называли его тогда, подошел ко мне, и одним резким движением откинул меня в соседнюю стену. Все тело ныло от боли, но это было только начало. Он снова предложил мне сделать выбор, поскольку признавал то, что такой сильный волшебник был бы необходим в его рядах, но я ответила отказом. И после этого для меня начался ад.
Часы насилия сменялись короткой передышкой. Меня били, насиловали, извращенно пытали, пытаясь получить информацию о древних ритуалах и обрядах. Я не знаю, сколько длился весь этот ужас, но я понимала, что больше не вынесу этого. Я хотела умереть, но каждый раз меня спасали. Волан-де-Морт не хотел моей смерти. Он хотел лишь моих страданий. И потому каждое утро все повторялось.
В один из дней мне было бесконечно невыносимо, и когда я в очередной раз почти без сил была брошена на растерзание очередному соратнику, я бросилась к открытому окну. Я помню крики, а дальше наступила темнота, за которой я надеялась найти долгожданное успокоение.

Глава 2.

Я открыла глаза и встретилась с его глазами. Кофейные, глубокие, совершенно не злые. Скорее пустые и одинокие.
Маурицио. Он ангел. Не тот светлый образ с нимбом и белыми крыльями. Вовсе не такой романтичный. На вид ему было около сорока. Волосы еще даже не успела тронуть седина. Брюнет, его одежда черная, лишь на руках выделяются два перстня с красным и черным камнями. Его взгляд пронизывает тебя, словно видит насквозь, но не обжигает или холодит. Он безразличный.
Маурицио протянул мне руку и помог подняться. Казалось, что я в каком-то старинном особняке. Но здесь явно никто не живет. Я не ощущала себя ни живой, ни мертвой. Я была пустотой, в которой не было ни единого чувства. Маурицио пригласил меня жестом присесть в одно из кресел у потухшего камина. Я молча села. Так я познакомилась с Ангелом Смерти.
- Я здесь, чтобы сделать предложение. Ты самоубийца, потому должна понимать, что кроме чистилища тебя ничего не ожидает, - он смотрел на меня внимательно, отчего его глаза казались черными. – Это не рай, и не ад. Это пространство между мирами. Через это место проходят души, которые я направляю.
- В чем подвох? И почему именно я?
- В тебе больше жизни, чем ты думаешь. При рождении тебя защитили ореолом, который оберегал тебя всю жизнь. Это очень древняя магия. Ты умерла, но твоя душа не готова. Не наступило твое время. Потому ты здесь, вместо того, чтобы направиться сразу в чистилище.
- Выходит, что у меня нет выбора?
- Я предлагаю тебе контракт. Если ты выполнишь его, я могу подарить тебе жизнь.
- Ты можешь меня воскресить?
- Но не изменить твою судьбу. Ты вспомнишь все, будешь жить дальше, но не с чистого листа.
- А если я не захочу? – я смотрела на свои руки, пытаясь унять дрожь.
- Значит, ты останешься со мной навечно, - Маурицио протянул мне один из перстней. – Выбирай.
- Здесь выбирать не приходится, - я взяла его, глядя, как в полумраке переливается красный камень, вокруг которого были нанесены символы, значения которых я не знала.
-Скоро ты поймешь, что выбор есть всегда.


Глава 3.

Я не помнила своего прошлого и своего имени. Все в этом мире стерлось, словно передо мной лежал чистый лист. Я не вспоминала о своей семье, хотя задавалась вопросом, что если она у меня все же была, то все ли у них хорошо. Маурицио очень пристально следил за мной, учил меня, направлял.
Я не знаю, много ли времени прошло, но я вскоре привыкла к тому, что у меня не было прошлого и будущего. Было только бесконечное повторяющееся настоящее, где я каждый день наблюдала за чужими душами, которые только начинали свой путь в неизвестность.
Влияние Волан-де-Морта меж тем росло, потому смертей стало в несколько раз больше. Маурицио говорил мне о том, что когда-то этому придет конец, но мне не верилось.
Мы узнали о том, что в мир живых спустилось предсказание о мальчике, который победит темного волшебника. Я понимала, что за этим последует новая волна истребления, потому ощущала грусть.
- Ты не можешь изменить предначертанное.
- Ты так легко об этом говоришь, - я смотрела на то, как изящно Маурицио разливает кофе по чашкам.
- За столетия начинаешь ко всему относиться спокойнее, даже к смерти.
- Скажи, как выходит, что я знаю твое имя, а своего не помню?
- А ты хочешь помнить? – его глаза блеснули темнотой.
- Я не знаю…
- Я скажу тебе вот что, - он передал мне чашку. – Имя притягивает за собой прошлое, а здесь оно со временем начинает сводить с ума.
- А как же ты с ним живешь?
- Живу? – он рассмеялся. – Нет, я существую. И это существование обречено на отсутствие выбора. Мне когда-то тоже захотелось вспомнить. Я искал в каждой новой душе своих родных. Мне хотелось хоть напоследок каждого из них обнять, сказать, как я люблю.
- И что было на самом деле? Ты их встретил?
- Да. И знаешь, что произошло? Они были счастливы. Без меня. Долгие годы без меня. Моя жена уже была замужем за другим мужчиной, а мой сын меня вовсе не узнал, поскольку я умер задолго до его рождения. Оказалось, что с моей смертью ничего не изменилось. Они продолжили жить дальше, а вот я годами мучился от своих ночных кошмаров и воспоминаний. Я жил прошлым, а после меня жизнь не остановилась. И потому я не хочу, чтобы ты искала того же, что и я. Но если ты настаиваешь, я могу тебе помочь.
Я задумалась. Может, он и был прав. Здесь все выглядело иначе. И прошлое, которое привело меня сюда, определенно не могло быть светлым.
- Ты прав. Я не хочу вспоминать.
- Живые продолжают свой путь. Просто прими это, и не пытайся найти их.
- Я первое время думала о семье, но потом все же отпустила эти мысли. Я понимаю, что смысла в прошлом уже нет.
- Где-то внутри тебя еще теплятся воспоминания и любовь, которая была в твоей жизни. И это то, что помогает тебе не сойти с ума здесь.
- Возможно. Хотя я все же думаю, что как раз отсутствие воспоминаний помогает мне не сойти с ума. Не о чем жалеть, не о ком скучать. Все гораздо проще.

Глава 4.

Тем временем Волан-де-Морт узнал о пророчестве, и его предположительная жертва была выбрана, хотя под текст этого предсказания подходили два ребенка.
Так я встретила Его. В Годриковой впадине, в тот день, когда Волан-де-Морт был впервые повержен. Он держал ее на руках и плакал, словно маленький ребенок. Маурицио забрал души, а я не смогла сразу уйти. В колыбели плакал ребенок. На его глазах только что убили мать. И этот человек. Он любил ее. Его сердце было полно боли, которую я ощущала. Не знаю, что тогда меня подтолкнуло, но я коснулась его плеча. Он неожиданно вздрогнул и обернулся.
«Ты не можешь меня видеть», - подумала я.
Но он смотрел на меня своими бездонными черными глазами, а я застыла от его взгляда, пытаясь понять, не показалось ли мне все это.
- Ее больше нет, - наконец я прервала тишину, даже не надеясь, что он меня услышит.
- Кто ты? – его голос слегка дрогнул.
- Ангел. Но… Ты не можешь меня видеть. Ты ведь жив.
- Сегодня я умер…
- Нельзя так говорить, - я остановила его, подняв ладонь. – Нельзя призывать смерть раньше времени.
- Не имеет значения, когда гореть в аду, - он язвил, а в глазах отражалась безмерная боль.
- Это лишь ее оболочка, - я указала на женщину в его руках.
- Я виноват…
- Виноват тот, кто с ней это сотворил, - я взяла его за руку, но резко отпустила, ощутив тепло живого тела.
- Этого не может быть, - тихо прошептала я.
- Если я тебя вижу, то видимо может.
Малыш в кроватке истошно кричал. Он смотрел на мать, тянулся к ней руками. Маленький Гарри. Гарри Поттер. Он еще не знает, какие испытания приготовила ему жизнь.
Я подошла к нему и несмело коснулась. И вновь моя рука ощутила тепло, правда малыш еще сильнее заплакал.
- Твои руки. Они у тебя ледяные, - он стоял рядом. Мужчина казался совершенно другим в этот момент. Он собрал всю боль, спрятав ее глубоко в себе. Передо мной стоял закрытый от мира человек с совершенно непроницаемым взглядом.
- Его нужно забрать отсюда. Здесь повсюду смерть.
- За ним придут.
- Ты не понимаешь. Его нужно забрать. Его душа пострадала.
- Уже удивительно то, что он выжил.
- Волан-де-Морт убил его мать, которая поставила щит между ними. Это древняя магия, и она очень сильная. Его душе сейчас больно. А еще я ощущаю магию в нем. Сильную, но темную. Она не часть его, она словно нечто инородное.
На мгновение в его глазах застыл ужас.
- Возьми его на руки,- я взяла его за руку.
Он нехотя поднял малыша из кроватки. Гарри успокоился и с интересом рассматривал мужчину.
- В каждом ребенке живет его мать. Это заложено природой. Посмотри в его глаза, и ты вновь с ней встретишься, - я улыбнулась, а малыш улыбнулся мне в ответ тепло и беззаботно. Внутри меня что-то кольнуло.
- Он тоже тебя видит.
- Если бы я знала, почему вы оба меня видите…
- Ты умерла когда-то?
- Да. Давно.
Я уже собиралась уйти, как он меня окликнул.
-А у ангела есть имя?
- Нет.
- А как тебя звали при жизни?
- Я не помню. Да и не нужно. Прощай.
Маурицио не задавал вопросов, где я была. Но в его глазах я заметила тревогу. Тогда я еще не знала, что это будет не единственная наша встреча.
Время шло, а мир магии оправился от потерь. Люди больше не умирали так часто. Иногда я приходила к Гарри, чтобы узнать, как он растет. Мальчик испытал все тяготы жизни с родной тётей и её семьей. Вопреки всему Гарри рос добрым мальчиком, однако, увиденное мной в ту ночь, не давало мне покоя. Темная сторона в нем не росла, но надежно укрепляла корни.
Его я тоже навещала. Северус Снейп. Декан факультета Слизерин, талантливый волшебник во всех отношениях. Но с людьми он был холоден, временами слишком груб. Детей он тоже не щадил, унижая при каждой возможности. Северус отталкивал людей, поскольку внутри него жила та боль потери женщины, которую он так любил. Лили Поттер. Часть его души, которая умерла тогда в Годриковой впадине.
В Гарри все сильнее просматривались черты отца. И Северуса это злило. Не так уж часто он заглядывал в его глаза, чтобы вновь увидеть её. При первой встрече в Хогвартсе мальчик получил довольно яркое понятие о том, что ему не сильно рады на уроках зельеварения, однако довольно гордо все стерпел, как бы сильно Северус ни старался унизить его прилюдно.
Однажды вечером я наблюдала за тем, как Северус проверял работы учеников. Я часто так делала. В эти моменты я чувствовала себя свободной и живой.
- Ты часто приходишь и молчишь. Не находишь это странным? – он поднял глаза от пергамента.
- А ты продолжаешь меня видеть?
- Если ты снова не за моей душой, то это и вправду удивительно.
- Он лишь внешне похож на отца, - я приблизилась к его столу.
- Хочешь мне тоже доказать, что он хороший мальчик? Нет, уволь от ангельских нотаций.
- Я не собиралась пытаться переменить твое отношение. Просто ты закрываешь глаза на очевидное.
- Я не закрываю глаза. Я защищаю его с момента рождения. Этого разве мало? А теперь он вернулся в мир магии, и мои проблемы удвоились. За ним снова кто-то охотится.
- А ты разве не знаешь, кто охотится за мальчиком?
Он пристально на меня смотрел.
- Никто не говорил, что Темный Лорд умер в тот день. Выходит, что он хочет вернуться именно сейчас?
- Возможно такое, что его душа наконец нашла донора.
- Выходит, что я прав?
- Возможно прав, но кроме тебя никто не спасет мальчика. Тебе дорога память о ней. Ты все еще любишь ее. Я это ощущаю.
- Что ты вообще можешь знать о моих чувствах? – он заметно злился.
- Если бы это было не так, ты бы давно уже меня прогнал.
- Быть может во мне проснулось чувство такта, хотя оно мне и не свойственно.
- Да, ты не смахиваешь на джентльмена, - я ощущала боль от того, что он старается меня задеть.
- И никогда им не был, потому очень надеюсь, что этот разговор будет первым и последним.
Я ушла, так и не ответив ему. Каждый день я думала о Северусе и не могла понять, почему мысль об этом человеке меня не отпускает?
Я выдержала долгую паузу, стараясь не показываться ему на глаза. Я просто наблюдала за ним и за Гарри. Я понимала, что если Маурицио узнает, то запретит мне это делать, однако меня тянуло в Хогвартс. Мне казалось, что в этих стенах моя душа начинает невольно трепетать, и я пришла к выводу, что с этим замком моя жизнь все же была когда-то связана.
Назревала новая война. Враг возрождался, призывая своих последователей. Северус был одним из них. Я очень боялась, что одно неверное слово, действие, и мне придется прийти за его душой. Мысль об этом меня страшила.
Я вновь вышла из тени, когда Волан-де-Морт возродился окончательно на кладбище, куда призвал своих слуг. Со временем число их возрастало. Было понятно, что его вера в Северуса покачнулась, и его жизнь теперь напрямую зависела от убеждений этого монстра.
В тот день Северус впервые пришел на его вызов. Он был как всегда безупречно невозмутим, однако Волан-де-Морт был настроен негативно к бывшему слуге. Впервые я увидела, как на человеке используют Круцио. Боль и страдание были в его глазах, но он всем телом держался стойко. Я ощущала, как по моим щекам текли слезы, когда видела, как тело Северуса пронзала очередная порция боли. Он стоял на коленях в центре огромного зала, а я стояла рядом с ним, не в силах что-то сделать с этой болью.
Все закончилось так же резко, как и началось. Волан-де-Морт ушел, а Северус не мог найти в себе силы подняться.
- Не плачь. Я этого не стою, - он тихо прошептал, лежа на холодном полу. Силы его покидали.
- Ты не прав. Он чуть не убил тебя, - я лежала рядом, едва сдерживая очередную порцию слез.
- Я должен был умереть бесчисленное количество раз. Он никогда мне не доверял, потому это было частью доказательства моей верности ему.
Я коснулась его лица, и Северус закрыл глаза.
- Твои руки уже не такие холодные.
- Я ничего не могла сделать… Прости меня.
Внезапно его рука коснулась моего лица. И я ощутила, как его пальцы аккуратно очертили его контур. Я ощущала его. Чувствовала его дыхание, биение его сердца. Северуса нашли несколькими часами позже, а я ощущала, что без него мне трудно дышать, хотя от этого и не зависела моя жизнь.
Он мирно спал в лазарете, а я сидела на постели, вглядываясь в его лицо, которое не казалось таким суровым в этот момент. Во сне он был умиротворенным, его дыхание больше не сбивалось от боли в ребрах.
В нашей гостиной я встретила рассвет, опустошая очередной бокал вина. Маурицио многозначительно посмотрел на меня, но ничего не спросил. Нас ждал новый день, а я впервые задумалась о том, что когда-то мой контракт может закончиться.