Продолжение "Беспечный ангел"

[Signorina Dariella]

Глава 5.

Северус поправился, а я каждый вечер приходила в привычный класс зельеварения, чтобы хотя бы немного побыть с ним.
- У тебя вошли в привычку визиты сюда, - он смотрел на меня своими внимательными черными глазами.
- Я не знаю, как это объяснить, - я мерила шагами помещение. – Я возвращаюсь сюда, словно домой. Мне кажется, что когда-то я здесь уже бывала.
- В Хогвартсе учились многие. Возможно и ты училась здесь когда-то. Ты не хотела бы узнать об этом чуть больше?
- Нет, - я резко развернулась. – Я не скажу, что я не хочу. Я просто не смогу существовать с этими воспоминаниями. Меня уже предупредили, что однажды они могут свести меня с ума. Прошлое порой лучше не трогать.
- Возможно, ты права, - он опустил глаза.
- Неужели ты ничего не испытываешь к мальчику?
- Ты снова хочешь залезть мне в душу?
- Ты не похож на того, кем движет чувство долга. Это что-то другое.
Он поднялся из-за учительского стола и медленно подошел ко мне.
- Помнишь, что ты мне сказала в тот день в Годриковой впадине? Я смотрю на него, но вижу отца. Ты права, что я слишком предвзят к нему. Но в его глазах я вижу, как плещется ее душа. Ее доброта, ее умение любить. Я рад, что он смог найти здесь друзей. Нет, он не одаренный. Он мальчик, который попал в череду обстоятельств из-за борьбы взрослых за власть. Я это понимаю.
- Тебе не хотелось никогда, чтобы он знал о том, что ты для него делаешь?
- А что это изменит? Полюбить меня он не сможет, да и я не создан для этого чувства. Иначе я бы не потерял доверие его матери.
- Вы были друзьями?
- Да. С детства. Она была единственной, кто меня принимал. Тогда я в нее и влюбился. А может это была любовь к ее чувству заботы ко мне.
- Тебя не любили родители?
- Как тебе сказать…, - казалось, что я сейчас видела совсем другого Северуса перед собой. Настоящего.
- У меня была бедная семья. Отец не любил мать и меня. А Лили увидела во мне что-то хорошее.
- А я не помню о родителях ничего. Иногда я жалею, что не смогу выделить какие-то определенные воспоминания, чтобы узнать хотя бы чуть-чуть о них.
- А я хотел бы забыть все, что связано с моим детством.
- Но у тебя кроме Лили были друзья?
- Люциус Малфой. Пожалуй, я могу назвать его другом. Я крестный его сына.
- Поверить не могу, - я улыбнулась. – Значит, тебе все же не чуждо что-то человеческое?
- Он не раз меня спасал от смерти после таких проверок, которую ты видела, - он опустил глаза. – Если бы не он, я бы здесь не стоял.
Я аккуратно коснулась его руки.
- Ты гораздо лучше, нежели ты думаешь о себе.
- Не пытайся меня ободрить этим.
- Я знаю, что ты мне все равно не поверишь, - я улыбнулась, а в этот момент в дверь постучали, и мне пришлось уйти.
Дамблдору не верили, что Волан-де-Морт возродился, потому Министерство магии решило, что в школе пора установить свои порядки.
Долорес Амбридж следила за каждым шагом учащихся, а еще и за самими преподавателями, которые в свою очередь прекрасно понимали, чего она хотела добиться.
Апогеем всему стали допросы учащихся с использованием зелья правды, что было категорически запрещено.
- Ты не боишься, что она и преподавателям его незаметно подольет?
- Потому я стараюсь ничего не пить в общем зале, - Северус размешивал сахар в чашке с кофе.
- Она ужасная, - я с содроганием вспоминала, что делала эта женщина с детьми на отработках.
- Да. Она думает, что может нас сломить такими методами. И она присматривается ко мне, хотя я и не даю открытых поводов для этого.
- Ты ей нужен, потому что ей нужны зелья для ее допросов.
- Я не исключаю. В любом случае, сейчас в Хогвартсе тяжелое время.
Я парила по кабинету, разглядывая колбы с разными жидкостями, которые переливались при свете свечей. В самом углу я заметила проигрыватель и удивилась.
- Ты любишь музыку? – я перевела взгляд на Северуса.
- Он остался у меня после Святочного бала. Нужно же было показать этим оболтусам, как танцуют вальс, - он подошел ближе.
Музыка плавно разливалась по комнате. Я ощутила, как эти приятные вибрации меня наполняют, словно я вновь погрузилась в неизвестные мне воспоминания.
- Потанцуй со мной, - он сказал это тихо.
Он протянул мне руку, а когда я ее коснулась, то по мне словно разлилась волна его тепла.
- Ты всегда будешь ангелом? – в его глазах переливались отблески свечей.
- Это контракт. Если я его выполняю, то мне могут предложить жизнь. Или вернее сказать, ее продолжение.
- Значит, ты можешь однажды воскреснуть? – он удивился.
- Если верить словам Маурицио, то могу.
- И ты бы хотела вернуться?
- Я не знаю. Я правда не знаю. Блок на моих воспоминаниях пропадет, и я буду снова собой. Однако я не знаю, смогу ли я вернуться, да и есть ли то, к чему возвращаться?
- Знаешь, я все же боюсь смерти. Меня ведь там ничего не ждет.
- А здесь?
- Здесь я хоть кому-то, но все же нужен.
- Ты нужен мне, - я тихо прошептала.
Он хотел что-то ответить, но я уже не различала слов. Я понимала, что меня вызвали. Но эти минуты в его объятьях подарили мне надежду, что я ему нужна.
- Что ты творишь?- Маурицио был зол, глядя на меня сверху вниз.
- Зачем ты меня позвал? Зачем?! – у меня все внутри сжалось. – Моя жизнь и так разрушена, неужели так сложно подарить мне хотя бы минуту счастья?!
Я разрыдалась, сидя на холодном полу нашего пристанища. Мне хотелось кричать, бить руками холодный мрамор.
- Прости меня, но так будет правильно, - Маурицио сел рядом и притянул меня к себе. – Не плачь. Он не должен тебя видеть. Смерть идет за ним, и она уже слишком близко.
- Значит то, что он меня видит – предвестие смерти? – я смотрела на него. – Но он меня видел и 14 лет назад, но он все еще жив. Что за глупости?!
- Ты слишком долго его оберегаешь. Ты не ангел-хранитель, пойми это наконец.
Я разревелась еще сильнее, а Маурицио буквально вжал меня в себя.
- Прости, что я обрек тебя на все это, - он тихо это сказал, а я впервые заметила в нем что-то человеческое. Видимо за годы Маурицио научился в себе это скрывать или же просто разучился быть таким, поскольку был все время один.
- Не извиняйся. Тебе тяжело было здесь. Одному.
- Я эгоист, правда?
- Вовсе нет. Спасибо, что оставил меня здесь.
Мы еще некоторое время так просидели. Маурицио рассказал все, что помнил о своей смерти. Я впервые заметила, как он мучается внутри себя, ведь что-то человеческое в нем все же осталось.
Я прислушалась к Маурицио. Больше я не приходила к Северусу. Я чувствовала, что ему больно, но больше не могла подвергать его опасности. И так каждый день я себя пересиливала, чтобы снова не вернуться в любимый класс.
Спустя время я все же не сдержалась. Угроза нарастала, потому мне было страшно за него.
В классе зелий было темно. Я прошлась между парт, ощущая в воздухе его запах. Я так по нему скучала. Я услышала где-то близко шаги и звон стекла. Передо мной была дверь, которую я раньше не замечала, но звуки определенно исходили из-за нее.
Северус сидел на полу, а вокруг были тысячи осколков колб и пробирок. Он был в отчаянии. Он закрыл лицо руками, и казалось, что он замер в напряжении.
- Зачем ты пришла? Вывернула мне душу, а теперь хочешь еще добавить боли?
- Что случилось, Северус?
- Какая тебе разница!
Слова резали больнее любого ножа. Я села рядом, но он не позволил дотронуться до себя.
- Я хочу помочь…
- Убирайся, - это слово было сказано ледяным тоном. – Убирайся отсюда, кем бы ты ни была!
И я ушла. Вскоре я узнала, что директор Хогвартса убит. Профессор Дамблдор был великим волшебником, но слишком близко подпустил к себе декана Слизерина, который был еще и слугой Темного Лорда. Об этом твердили все и всюду. Школой овладела тьма. Северус же спустя время стал директором. Замок принял его, и потому у меня закралось сомнение в насильственной смерти предыдущего директора.